Очнувшись от Дремления, Сосдриэль встретилась взглядом с хозяином - и сколько же теплоты было в этом взгляде. Впрочем, посторонний, скорее всего, не увидел бы ничего - это Сосдриэль за те годы, что навсегда соединили их судьбы, привыкла замечать малейшие оттенки настроения Громфа. А потому, поднявшись со своего ложа, коснулась его ладони со словами:
- С каждой ночью мы ближе к цели. А когда я принесу тебе артефакт, всё будет совсем хорошо.
Она улыбнулась, словно желая передать улыбку хозяину.
- И будет у нас впереди долгая жизнь - такая, какую мы сами захотим. Заботы прошлого останутся в прошлом, а двое эльфов будут открывать всё больше чудес этого мира.
Слова о чудесах заставили её вспомнить видение, явившееся в Дремлении. Прекрасную женщину, с которой никогда не встречалась раньше, Сосдриэль начала видеть несколько месяцев назад - и каждый раз просыпалась с радостным сердцем. Если бы только понять, что хотела сказать чудесная красавица!
Разумеется, от хозяина Сосдриэль своих видений не утаивала - но даже Громф, хотя и заинтересовался происходящим с ней, решить загадку пока не смог. Но это успеется - пусть сначала добудет то, что для него так важно.

И вот тут Сосдриэль оказалась в затруднительном положении. Будучи немёртвой, она не нуждалась в пище и даже не представляла себе, как пища живых может на неё повлиять. Спросить об этом хозяина она не могла - ведь гостья наверняка узнала бы её тайну!
Что вообще способны есть зомби джу-джу без вреда для себя? Этого Сосдриэль не знала, но обычные зомби с удовольствием поедали плоть живых. Если им в пищу годится плоть - быть может, и мясное блюдо подойдёт? Вот только ничего мясного у гостьи, как назло, не было. Или молоко? Тоже ведь из животных получается.
- Можно мне стакан молока? - улыбнулась Сосдриэль. - Я не так уж голодна, но молока выпью. Кстати, меня зовут Сосдриэль Вандри - а ваше имя как, сударыня?

Сосдриэль удивило не то, что Эмили оказалась дампиром (чему удивляться, когда у хозяина племянник - полудемон), а то, что дампир был допущен в Серебристую Луну. Значит, волшебная завеса не посчитала угрозой девушку, в чьих жилах течёт кровь вампира, но при этом считает угрозой её хозяина. Хотя никаких планов, способных причинить вред Серебристой Луне и её жителям, хозяин не вынашивал, во всяком случае, Сосдриэль ничего о таком не знала.
История родителей Эмили напомнила ей собственную: ведь и она была возвращена хозяином с того света.
"Интересно, почему? - промелькнуло в голове у Сосдриэль. - Ведь не может сильнейший из магов Подземья страдать по слабой жрице. Для обитателя нашего мира привязанность - это слабость, и тем она опаснее, чем больше у тебя власти. Нет, я, конечно, стараюсь быть полезной хозяину, но... не может же он позволить себе дорожить мной так, как дорожу им я!"
Поняв, что её задумчивость может оказаться слишком заметна, Сосдриэль немедленно поблагодарила Эмили за угощение, а затем перевела взгляд на Киорли, любимую крысу хозяина, которая с интересом обнюхивала сырные сэндвичи - не выказывая, впрочем, никакого беспокойства.
- Возьмите и себе чего-нибудь, хозяин, - поспешила сказать Сосдриэль. - Видите, как Киорли нюхает еду - наверняка она прекрасно приготовлена.
За этими словами крылось ещё кое-что - то, что неуместно было бы говорить вслух при гостье. "Вы можете без опаски вкушать эту пищу, хозяин. Киорли спокойна - значит, наша гостья не желает вам зла и в припасах её нет яда".
- Может быть, мне лучше забрать крысу, госпожа Эмили? - обратилась Сосдриэль к девушке. - Мне известно, что на Поверхности многие боятся крыс.

Сосдриэль залюбовалась чудесным городом, будто вышедшем из волшебной грёзы. Шпили его башен словно светились на фоне вечернего неба, словно звали войти. Один шаг по другую сторону ворот - и откроется совершенно другой мир, который дроу Подземья вряд ли смогли бы даже вообразить.
Пришла пора расстаться с хозяином.
- Мой хозяин не пойдёт с нами, - обратилась она к Эмили. - У него дела в окрестностях, поэтому нам придётся остаться вдвоём. Но ты ведь мне всё покажешь? Больше всего меня интересует лавка Амброзия, известного мага и коллекционера артефактов.
Увы, но Киорли не придётся подружиться с Кимом и Шустриком, которые живут в Серебристой Луне: со своей крысой-фамильяром хозяин не расстался бы, а его самого не пропускала возведённая вокруг города защита. Но Эмили знать об этом не нужно.

Сосдриэль с интересом осматривалась по сторонам в этом новом для неё месте. На лицах встреченных ей жителей читалась тихая радость, какую неспособны дать ни шумное празднество, ни победа над врагом. Застывшая в своей молодости женщина любовалась спутницей - Эмили казалась ей воплощением самого духа Серебристой Луны.
- Интересно было бы послушать эти байки, - ответила она на слова Эмили. - Но неужели та жуткая игрушка была найдена в Серебристой Луне? Мне казалось, что магическая завеса защищает этот город от любых угроз.

"Пытается продлить жизнь с помощью убийства разумных существ"... Сосдриэль попыталась припомнить, считаются ли разумными существами единороги - странные обитатели Поверхности, напоминающие лошадь с рогом посреди лба. Амулет вечной молодости, который носил хозяин, содержал измельчённый в пыль рог единорога. Сосдриэль неведомо было, как амулет попал в руки хозяина, но убийство единорога можно было исключить - в Подземье они не водились, а значит, амулет хозяин раздобыл готовым.
С Эмили Сосдриэль решила не делиться этими мыслями.
Тем более что лавка была уже перед ними. Аккуратно приоткрыв дверь, Сосдриэль заозиралась: сколько же тут было всего! Кольца, ожерелья, браслеты, шары для гадания...
И среди всего этого - великолепный кулон из цельного кристалла горного хрусталя. Прозрачный, словно слеза или окаменевший лёд. На серебряной цепочке, которая так хорошо сочетается с его безупречной чистотой.
Хозяин подробно описал Сосдриэль талисман из Серебристой Луны, и ошибиться было невозможно.
- Приветствую вас, господин Амброзий, - Сосдриэль склонила голову в лёгком поклоне. - Многое рассказывают о ваших умениях, в особенности о талисмане Серебристой Луны - говорят, что он дарует здоровье тем, кому бессильны помочь любые заклинания. Неужели я вижу его перед собой?
- Вы совершенно правы, - улыбнулся Амброзий. - Талисман изготовлен совсем недавно, но уже успел стать известен. А скоро появится и в других городах - не годится столь великолепное лекарство держать за стенами Серебристой Луны, ведь оно способно помочь многим. К счастью, его изготовление не так уж сложно для того, кто знает, что и как делать. То, что вы видите на витрине - это образец, на складе же хранятся ещё несколько штук, в будущем же я собираюсь запустить массовое производство. Если заинтересовались - дорого с вас не возьму, не дело наживаться на чужом здоровье, которое по праву принадлежит самому человеку... или эльфу.
Сосдриэль не верила своим ушам. Она-то ожидала, что придётся торговаться, а тут бесценный талисман отдают почти даром. В Мензоберранзане Амброзия посчитали бы глупцом, но на Поверхности явно считали иначе.
И вот камень приятно лёг в ладонь Сосдриэль. На какой-то миг она зажмурилась - перед внутренним взором вновь возникло видение чудесного края, какой являлся ей совсем недавно в Дремлении.
- Благодарю вас, сударь, - выговорила она, и голос её дрогнул.

- Очень разумная покупка, - улыбнулся Амброзий в ответ на слова Эмили. - В сложных и опасных делах без защиты никак.
"Наверняка эльф, о котором говорит Эмили, так же важен для неё, как для меня - мой хозяин", - подумалось Сосдриэль.
Жаль, что сама она не могла преподнести хозяину такой же подарок: во-первых, деньги ей были выданы на покупку талисмана, а во-вторых, вряд ли бывший Архимаг Мензоберранзана обрадовался бы, если бы кто-нибудь вообразил, будто он нуждается в защите.
Тёмная эльфийка ещё раз оглядела лавку. Хорошо бы, чтобы когда-нибудь вновь довелось здесь побывать.

- Да, конечно, - радостно отвечала Сосдриэль.
И тут же охнула.
Она потёрла виски. Внезапно разболелась голова - что было странно, поскольку она никогда не слышала, чтобы немёртвые страдали головными болями. Да и перегрев на солнце таким, как она, не грозит.
Это могло значить только одно - она чувствует не свою боль, а хозяина.
- Надо поспешить, - очень серьёзно сказала она. - С хозяином беда.
Ей сейчас даже в голову не пришло подумать о том, как разгневается на неё хозяин, если она позволит посторонней увидеть его в момент слабости.
Вот только успеют ли они? А если хозяин умирает? Если все прожитые им бессонные ночи теперь решили накинуться на него разом - и они с Эмили уже не застанут его в живых?
- И это при том, что нам наконец удалось раздобыть чудесный талисман! - услышала она свой голос.

Сосдриэль узнала заклинание телепортации, а потому не удивилась, когда они оказались у шатра хозяина.
Окинув взглядом Эмили и убедившись, что та, по-видимому, не пострадала от столь внезапного перемещения, Сосдриэль немедленно откинула полог и окликнула своего господина.
Никто не отозвался. Не мог отозваться, потому что хозяин её лежал на полу в неестественной позе, а лицо его чем-то напоминало облик лича. С облегчением Сосдриэль обнаружила, что грудная клетка его всё же поднимается и опускается - хозяин был жив, хотя и без сознания. Киорли жалобно пищала, сидя у него на груди.
Не теряя ни мгновения, Сосдриэль вложила любимому в руку хрустальный кулон. Камень сразу же засветился белым сиянием, напомнившим эльфийке-дроу лунный свет. Пальцы Громфа дрогнули, обхватили талисман, крепко сжали. Свет начала распространяться по его телу, дыхание мага стало ровнее, лицо стало безмятежным - таким Сосдриэль его не видела никогда.
Брошь, содержащая в себе толчёный рог единорога, что долгие годы помогала волшебнику поддерживать молодость, а затем и жизнь, вдруг отстегнулась с громким хлопком и упала на пол, словно её кто-то отбросил. Прежде чем Сосдриэль успела протянуть руку за бесценным амулетом, тот вспыхнул огнём и рассыпался пылью.
Талисман Амброзия словно пытался избавить своего подопечного от всего, что считал враждебным.
Обморок постепенно сменился трансом, который эльфы называют Дремлением. Наверняка хозяин пребывал сейчас в каких-то собственных грёзах - но Сосдриэль было неведомо, что это были за грёзы.
Крыса Киорли с радостным писком стала тыкаться мордочкой хозяину в лицо.
А Сосдриэль поняла, что плачет. Это было неважно - она всегда была слабой жрицей, и всему Мензоберранзану это было известно. А значит, и прятать свои слабости причин не было.