До Мифрил-Халла добрались без происшествий. Стража, узнав, что они желают попытаться исцелить приёмную дочь короля, пропустила их без лишних вопросов. Всё-таки репутация полунебожительницы может сослужить хорошую службу.
Волшебница по имени Кэтти-бри, к которой их проводили, сидела на своей постели, но глаза её были устремлены в пустоту. Странников предупредили, чтобы они не прикасались к больной без необходимости - Кэтти-бри в своём нынешнем состоянии очень боялась прикосновений, словно они казались ей касаниями чудовищ.
Попытавшись поговорить с пациенткой и ничего не добившись, Каэлин промолвила:
- Придётся, видимо, действовать тебе, Ганн. Но скажи: нет ли у тебя каких-нибудь зелий, которые помогли бы мне погрузиться в сон прямо сейчас и последовать за тобой в кошмар Кэтти-бри?

Слова Ганна об экспериментальном непроверенном зелье несколько насторожили Каэлин: она очень хорошо знала, куда может завести Ганна его фантазия. Но иного выхода не оставалось.
- Значит, придётся испытывать в полевых условиях, - Каэлин постаралась произнести эти слова спокойно. - Я готова, Ганн.
С этими словами она выдернула пробку и сделала глоток, потом ещё один. Прислушалась к своим ощущениям, ожидая результата.

Каэлин тоже ощутила тревогу. Она никогда не различала красок, поэтому не смогла бы определить цвет тумана - но он явно нёс в себе угрозу. Всё здесь очень напоминало Шедоуфелл, или Царство теней: если пробыть в таком месте слишком долго - оно навсегда вытянет радость из твоего сердца.
Однако Каэлин уже доводилось бывать в Теневом Мулсантире и спускаться в подземелье тамошнего храма Миркула, что был некогда богом смерти.
Полунебожительница огляделась в поисках волшебницы. Она всем сердцем надеялась, что Кэтти-бри ещё не успела попасть под разрушительное воздействие этого мира - во всяком случае, до такой степени, чтобы её невозможно было исцелить.

Каэлин взглянула было туда, куда указывал Ганн - и в этот миг её накрыло видение.

Она стояла посреди поля боя, усеянного трупами - и эта трагедия случилась по её вине, из-за её самонадеянности. Глупо было бросать вызов самому Келемвору. Полунебожительница наклонилась и не смогла сдержать крика - потому что среди погибших были Ефрем Олень и Сьюза Ворона, её дорогой брат и любимая сестра. Её речи вдохновили этих воинов на битву - и теперь все мертвы. А значит, она должна дать обет молчания, никогда не раскрывать более рта, чтобы её слова не погубили кого-нибудь ещё...

- Это неправда, - удалось выговорить Каэлин. - Я не должна быть здесь. Я сейчас с Ганном, и мы направляемся на помощь волшебнице Кэтти-бри... Утрать я голос - и Кэтти-бри не сможет меня услышать.

Видение страшного поля исчезло, вновь вокруг был туман. Но теперь Каэлин смогла разглядеть пятно, на которое обратил внимание Ганн.
Не все об этом знают, но люди (и прочие разумные существа) с чёрно-белым зрением всё же способны различать цвета по их интенсивности. И тот оттенок серого, на который указывал Ганн, среди людей назывался "рыжим". Волосы Кэтти-бри?

Рыжеволосая женщина с ужасом обнаружила, что к ней приближаются две фигуры. Одна, несомненно, была эринией или суккубом - об этом говорили её чёрные крылья. Спутник же её был... карговым отродьем.
Кэтти-бри схватилась бы за лук - но сейчас она была безоружна. На лице эринии (или всё-таки суккуба?) ей почудился хищный оскал, а каргово отродье... Кэтти-бри пыталась вспомнить: едят ли карговы отродья людей? Или делают с ними что похуже?
В любом случае, живой она не дастся. Огромным усилием воли Кэтти-бри заставила себя встать на ноги. Если придётся - она будет отбиваться кулаками.
Земля вокруг неё зашевелилась, из неё полезли белёсые твари, уродливые подобия человека. Одна из них схватила её за ногу, попыталась повалить на землю. Кэтти-бри отбросила тварь пинком.

Отредактировано Ведущий (2024-06-15 23:37:37)

]Что сказал этот незнакомец? Бренор? Или Бэнр? И в чём вообще разница межу этими словами?
Она не знала, и это пугало.
Вдох - выдох... Вдох - выдох...
Постепенно способность мыслить к ней вернулась - во всяком случае, так ей казалось.
- Расскажи, кто такой Бренор, - удалось выговорить ей.
Она больше не задумывалась о том, что беседует с карговым отродьем. Если сам этот мир вытягивает жизнь - то какой смысл куда-то убегать? Хуже эти двое всё равно не сделают.

Отредактировано Ведущий (2024-06-15 23:36:56)

Здесь и магия-то работает не поймёшь как. А потому Каэлин прибегла не к магии, а к убеждению.
- Вы великая воительница, Кэтти-бри. Это место неспособно удержать вас надолго. Даже сейчас, при виде двух незнакомцев, вы не пытаетесь убежать, а твёрдо стоите на ногах. Это значит, что у вас сильная воля - а потому вы способны сохранить себя даже здесь. Сохранить свой рассудок, своё я. Бренор - ваш приёмный отец, король гномов Мифрил-Халла, и он о вас беспокоится, но не может сам последовать за вами. А значит, вам придётся вернуться к нему.

Её отец... беспокоится... и не может последовать за ней.
Так значит, её отец оторван от неё - так же, как она оторвана сейчас от родного мира. Значит, его гложет одиночество - так же, как этот мир гложет её саму.
Могут ли незнакомцы лгать?
Кэтти-бри провела рукой по лбу. Даже если эти двое лгут - хуже, чем сейчас, уже не будет, куда бы они её не привели. А если говорят правду - то она должна пойти за ними ради своего отца.
- Я последую за вами, - молвила Кэтти-бри. - Ведите.

Каэлин внимательно выслушала Ганна. Не так просто было смутить ей разум магией, но это место было способно на многое. Так что предупреждение было очень кстати.
Оказавшись в тумане, Каэлин внезапно обнаружила вокруг очень знакомый пейзаж...

- Её нужно изгнать с горы Целестия, - говорил строгий солар. - Она отказалась служить Келемвору!
- Изгнать жрицу Илматера? - подал голос её брат Ефрем. - Может быть, я слишком молод и не понимаю, но чем Илматер уступает Келемвору? Разве его жрецы менее достойны пребывать на горе Целестия?
- Ты святотатствуешь, Ефрем, - отвечал солар. - А потому будешь наказан.
В тот же миг её брата поразила молния.

Закричав, Каэлин поняла, что она всё ещё в тумане, что по-прежнему держится за руки Ганна и Кэтти-бри. И ещё - что её брат жив, видение было фальшивым - хотя с горы Целестия её и вправду изгнали в своё время.

Странно было бы не верить словам Ганна, а потому Каэлин сделала шаг навстречу сиянию.
В первый миг показалось, что она только что проснулась, и теперь солнце бьёт в окно изо всей силы, не давая уснуть снова. И это было хорошо, потому что сны были воистину кошмарными.
Пару мгновений спустя Каэлин поняла, что никто из них и не спал - все они находились в плену у некого кошмарного мира, способного свести с ума. И хорошо, что пребывание было недолгим.
- Друзья, кажется, мы дома, - сказала полунебожительница. - Узнаёте ли вы то, что вокруг нас?

Кэтти-бри моргнула - и ей показалось, что она видит хорошо знакомый сон. Потому что только во сне она смогла бы вновь очутиться в своей комнате в Мифрил-Халле, где так знаком каждый уголок, каждый предмет!
Но нет, всё происходило наяву - потому что здесь же были её новые друзья, Ганн и Каэлин, что вытащили её из кошмара.
Не колеблясь, Кэтти-бри встала с постели и опустилась на одно колено. Именно такой благодарности заслужили спасители принцессы Мифрил-Халла.
- Мои благородные друзья, Ганнаев и Каэлин, я благодарна вам всей душой, как человек и как дочь короля, - молвила она. - Ваши заслуги неоценимы, и будьте уверены, что мой отец исполнит любое ваше желание. Но скажите, чего вы хотели бы от меня? Я обязана вам не только жизнью, но и рассудком.

"Ганн изменился", - отметила про себя Каэлин.
Ганнаеву-из-Снов, которого она знала, никогда не было свойственно бескорыстие. Трудная жизнь каргова отродья научила его везде искать личную выгоду. Быть может, его изменило пребывание в том странном мире, откуда им с трудом удалось вытащить разум Кэтти-бри? Или всё для этого юноши изменилось гораздо раньше - в ту пору, когда они странствовали с Рыцарем-Капитаном?
Как бы то ни было, сейчас лучше было не рассуждать, а заняться здоровьем Кэтти-бри. Осмотрев девушку, Каэлин не нашла у неё никаких физических проблем: ни ранений, ни даже жара. Однако, вероятно, принцессе Мифрил-Халла всё же придётся провести пару дней в постели - после таких событий отдых нужен если не телу, то разуму.
Поделившись с Кэтти-бри своими мыслями, Каэлин предложила Ганну навестить короля Бренора, чтобы сообщить радостную новость.

Услышав об исцелении дочери, Бренор Боевой Топор на несколько мгновений закрыл глаза, осмысливая услышанное. Казалось, это не Кэтти-бри, а он сам побывал в царстве кошмаров - и вернулся оттуда.
Король прошептал слова благодарности.
Спустя полчаса, навестив Кэтти-бри и побеседовав с ней, Бренор обратился к Ганнаеву.
- Моя дочь сказала мне, что это ты вывел её из кошмара - а потому я обязан тебе за спасение принцессы Мифрил-Халла, не только как отец, но и как правитель. Мой долг - вознаградить спасителя, даже если помощь была бескорыстной. Скажи, чего желает твоё сердце, Ганнаев-из-снов?
Пожалуй, Ганнаев напоминал Бренору Дзирта - ведь сыну карги, как и благородному дроу, постоянно приходилось доказывать незнакомцам, что он не представляет опасности для мира.