Если Астарион поступит сейчас так, как говорит Дзирт - это, безусловно, пойдёт на пользу смертным обитателям Врат Балдура, но очень не понравится Касадору. Если же начнёт возражать - Дзирт тут же его заподозрит. Попытаться избавиться от Дзирта?
Он ещё раз взглянул в глаза странному дроу, более похожему на светлого эльфа. Если не станет Дзирта, каким-то образом оказавшегося сильнее проклятия дроу - не станет надежды и для него, Астариона.
А решение нужно было принимать - каким-то образом донести до этого дроу правду, но так, чтобы не нарушить ни одного запрета Касадора, сковавшего молчанием уста всех своих рабов!
- Своей воли вампирские отродья не имеют, - очень медленно произнёс Астарион.
Всего лишь цитата из учебника по монстрологии. В конце концов, Касадор не запрещал ему цитировать учебники. Да и сказал он лишь то, что Дзирт, сражавшийся не только с вампирами, но и с демонами, наверняка знал уже давно.
Его не скрутило болью - значит, хитрость удалась, во всяком случае, в отношении Касадора.
- Решайте, - а это уже обращено к Дзирту.
Если бы Астарион сохранил веру в богов - сейчас молился бы о том, чтобы дроу правильно его понял.

Так значит, о Касадоре этот Дзирт наслышан. Что же, так может быть проще... или труднее, если Касадор велит ему убрать нежелательного свидетеля.
Утро! Оно приближалось. И должно было погрузить в сон и Астариона, и его хозяина, где бы тот не находился. А за день, отведённый живым, многое может произойти.
- У меня мало времени, - произнёс Астарион. - Скоро светает. Видимо, ничего другого не остаётся, кроме как отвести преступника к Великому Герцогу. Только телохранителей поставьте побольше, чтобы нашему пленнику вновь чего в голову не пришло.
Может, Великий Герцог сам займётся преступником - и тогда он, Астарион, окажется относительно невиновен в глазах Касадора. Относительно - потому что вину Касадор придумает всегда, а если повода объявить слугу виноватым не найдётся - подвергнет издевательствам и без повода.

Проснувшись на следующую ночь, Астарион возблагодарил судьбу, что вся предыдущая ушла на поиски преступника - а потому предстать пред Касадором он, Астарион, не мог никак. Но дневной сон, увы, длится не вечно - за ним неизбежно приходит новая ночь, и на этот раз встречи с Касадором уже не избежать.
Что с ним сделает Касадор на этот раз - этого Астарион не знал и думал о предстоящем наказании (или с точки зрения Касадора это было вознаграждение?) как-то отстранённо. Видимо, привык за двести лет.
Интересно, дьяволы в Авернусе так же принимают свою участь как должное? Или их воображения всё же хватает, чтобы хоть иногда представлять себе другое существование - где есть добро и любовь, а случайные встречные - это просто встречные, а не враги, которые запросто тебя уничтожат, если будет в этом выгода и хватит сил?
Быть может, стоит спросить об этом Дзирта? Судя по тому, что рассказывают о Подземье, порядки там очень напоминают Авернус...

Утолив голод парочкой крыс, отчего его, как всегда, передёрнуло, Астарион затаился, пытаясь дождаться Дзирта. Вчера он едва не погрузился в дневной сон у Дзирта на глазах - а потому Дзирт должен понимать, что искать его придётся примерно там же, где они с утра расстались. И может быть, Дзирт успеет раньше Касадора. Тогда у него ещё есть шанс.
Он заслышал шаги, но принадлежали они явно не Дзирту. Вскоре перед взором его предстала женщина неопределённого возраста.
- Меня зовут Имоен, - представилась она. - Вы - Астарион? Если да, то именно вас я и ищу.
Имоен! Так, кажется, зовут самую известную воровку в Невервинтере, подмявшую под себя все воровские гильдии.

- Видимо, не опоздали, раз я ещё здесь, - усмехнулся Астарион. - А моей спутнице, думаю, лучше самой о себе рассказать.
Женщина с готовностью кивнула.
- Ничего удивительного, Дзирт, что вы меня не узнаёте, - начала она. - Ведь когда вы более ста лет назад сражались плечом к плечу с моим братом Абделем против вампирши Бодхи, я томилась в плену у её брата, волшебника Джона Айреникуса. Однако я вас помню: за год до сражения с Бодхи мы с братом и друзьями помогли вам отразить нападение гноллей. Да, я сестра Великого Герцога - хотя он редко говорит обо мне, и на то есть причины. Дело в том, что в Невервинтере я считаюсь королевой воров - не слишком подходящая родня для владыки Врат Балдура, верно? Однако это лишь половина правды. Я и в самом деле с детства знаю немало воровских приёмов и когда-то даже гордилась этим - однако на моём жизненном пути мне ещё в юности довелось повидать такое, после чего только полный глупец решит связать свою жизнь с криминалом. Я и вправду контролирую Гильдию воров Невервинтера - но лишь для того, чтобы подтачивать её изнутри. Потому что в действительности я агент Арфистов, тайного общества, посвятившего себя борьбе за справедливость.
- Вы и в самом деле верите в справедливость? - Астарион состроил гримасу. - После всего того, с чем вас столкнула жизнь?
- Только в темноте можно увидеть звёзды, - мягко произнесла Имоен. - Но вряд ли нам стоить тратить время на споры. Потому что мне известно убежище вашего хозяина, Астарион. Убежище Касадора.

Уговорить Касадора? Да этот дроу с ума сошёл! Касадор просто выпьет его кровь, а заодно и кровь его пантеры, а потом обратит в вампирское отродье! С пантерой же будет покончено, ибо звери в нежить не превращаются.
- Ещё никому и никогда не удавалось уговорить Касадора, - серьёзно молвил Астарион. - Ни хитростью, ни силой.
Как ни странно, Имоен, похоже, приняла его сторону.
- Касадор слишком жесток, чтобы возможно было с ним договориться, - покачала она головой. - Возможно даже, что безумен. И слишком силён, чтобы пытаться его уничтожить - я даже не уверена, умрёт ли он окончательно, если его обезглавить. Но, полагаю, его голова нам всё же может пригодиться, и для этого даже не обязательно отделять её от тела...
Она внезапно хихикнула, прикрыв рот ладонью.
- Насколько мне известно, нас не подслушивают, - произнесла она, отсмеявшись. - Иначе мои коллеги-Арфисты подняли бы тревогу. Так вот, в давние времена, ещё до битвы моего брата с вампиршей Бодхи нам с ним удалось найти в заброшенном замке уникальный артефакт, который мой брат до сих пор хранит при себе - ибо артефакт слишком силён, чтобы доверить тайну его существования кому-то другому. Проклятый Шлем Смены Мировоззрения - говорит ли вам что-нибудь это название? Стоит его надеть - и добрый становится злым, злой добрым, а строгий почитатель закона - бесшабашным удальцом, закон презирающим. Снять Шлем его носитель сам не в состоянии, и обычные чары для снятия проклятия здесь бессильны.
- Предлагаешь надеть этот шлем на Касадора, чтобы тот сущим ангелом стал? - а вот в голосе Астариона не было и намёка на веселье. - Я уже двести лет мечтаю убить его и всегда верил, что ничего другого он не заслужил. Но вы предложили наказание более изощрённое - обречь его на существование, в котором он утратит собственную личность, став своей противоположностью. Что же, я обеими руками - за.
- Не исключено, что именно свою настоящую личность он утратил, когда стал вампиром, - возразила Имоен. - В таком случае, изменись его мировоззрение в добрую сторону - его личность станет ближе к изначальной. Если это так - то наши действия будут благодеянием для того смертного, которым когда-то был Касадор. Если же он изначально был таков, каким вы его знаете... и каким его знают Арфисты, то да, хуже наказания и не придумаешь.

"Если не согласится - значит, надо украсть", - хотелось сказать Астариону, но он сдержался: ещё не хватало попадать на прицел Арфистам, которые отнюдь не испытывают симпатии к ворам.
- Вопрос в том, для чего шлем самому Герцогу, - сказал он вместо этого. - Если он столько лет пролежал без дела - можно предположить, что Герцогу он не нужен, верно?
- Мы с братом уже оба головы себе сломали, что с ним делать, - призналась Имоен. - Это слишком опасный артефакт, чтобы отдавать его кому-то, но ведь мы с Адрианом оба... не вечны. Хотя и живём дольше обычных людей. Если бы в этот раз покушение на моего брата оказалось удачным - артефакт остался бы и вовсе без присмотра. Если же шлем будет на голове у Касадора - тот не сможет его сам снять, да и, вероятно, не захочет: свою новую личность он начнёт воспринимать как настоящую, а тот, кем он является сейчас, начнёт казаться ему неким злобным двойником, который захватит власть над его телом, если шлем исчезнет.
- Если уж Касадор будет так безумно благодарен тебе, Имоен, за то, что ты изменишь его личность, уничтожив нынешнюю, - усмехнулся Астарион, - он наверняка согласится сделать тебя бессмертной, стоит тебе только попросить. Что думаешь, Дзирт?

От этого вопроса Астарион едва не рассмеялся.
- Так ведь днём все вампиры беспомощны! Включая Касадора. И меня, к сожалению - иначе Касадор был бы мёртв давным-давно. Я бы больше беспокоился о том, чтобы дожить до конца этой ночи. Даже у влиятельных смертных глаза и уши повсюду - а что говорить о бессмертном?
- Дзирт уже имел дело с вампирами, - серьёзно отвечала Имоен. - А глаза и уши повсюду не только у вампиров, но и у Арфистов. И неизвестно, у кого острее зрение и лучше слух. А вот к Астариону я приставила бы охрану - он рискует гораздо больше нас. У нас-то воля, хвала богам, не подчинена никаким клыкастым. Мой брат сказал, что он не против выделить своих гвардейцев, но мои люди, полагаю, лучше справятся.
- Я тоже так думаю, - высказался Астарион. - Гвардейцы и посреди бела дня не смогли защитить Герцога, так что говорить о ночи?

- Где ты возьмёшь животное, которое согласится охранять вампира? - поднял бровь Астарион. - Звери нас боятся, если не считать летучих мышей - но летучие мыши слишком малы, они никого не способны защитить от угрозы. Высшие вампиры способны подчинять животных своей воле - но страх покорённого зверя от этого никуда не девается. Лошадь, к примеру, может слушаться вампира, который взял её под контроль - но при этом любой, умеющий понимать зверей, почувствует её страх.

- Жена вампира на службе у Тира? - Астарион вновь натянул снисходительно-насмешливую маску, хотя происходящее вовсе не располагало к веселью. - Да ещё и электрическая мышь? И где же ты собираешься искать эту вампирскую супругу, если ты о ней всего лишь слышал? Да и с чего ты решил, что электрическая мышь будет меня защищать? Я же ей не хозяин. К своему-то вампиру, если всё это правда, а не сплетни, она наверняка привыкла, или он её к себе приучил.
Он нахмурился.
- Пантера твоя сможет меня охранять? - спросил он наконец. - Ей, как мне приходилось слышать, никакие ранения не страшны - в крайнем случае уйдёт на Астральный план и там восстановится. А когти пантеры вполне способны любого вампира порвать.

Похоже, если он будет спорить, то вопрос о его охране придётся решать ещё долго. А время на месте не стояло.
- Ладно, давай свою электрическую мышь, - смирился он. - Надеюсь, что сможешь быстро её раздобыть. Мне и нужно-то продержаться до конца ночи - так, чтобы не помереть и никого не прикончить по приказу Касадора.
Он взглянул на Дзирта с искреннем любопытством. Если о той вампирской жене он только слышал, но лично с ней знаком не был - интересно, где он возьмёт мышь-охранницу? Гвенвивар пошлёт на охоту за ней, что ли?

Первое, о чём подумалось Астариону - не спит ли он. Потому что просто не могло быть такого, чтобы зверь не шарахался от него, а наоборот, стремился с ним познакомиться. Шерсть у мышки была такой мягкой, что её хотелось взять в одну ладонь, а другой гладить. Но Астарион ограничился тем, что провёл по мышиной шёрстке пальцем. В голове промелькнула мысль - а что, если это существо не сможет защитить не только его, но и себя? Если Касадор уничтожит их обоих? Впрочем, до рассвета осталось не так много времени. Если Дзирт сдержит своё слово, если своё слово сдержат Арфисты - он переживёт эту ночь, и мышонок тоже.
- Спасибо... друг, - выговорил Астарион.

За утренними сумерками наступил рассвет, но его Астарион уже не увидел. За утром пришёл день, за днём - вечер.
И тогда Астарион открыл глаза - с удивлением обнаружив, что ещё цел. А рядом с его лицом стоит склянка с ужасно соблазнительным запахом.
Не особенно задумываясь, что это такое может быть, Астарион сделал глоток - и понял, что к крысам эта кровь не имела никакого отношения. Но тогда откуда она взялась?
- Всё получилось, - радостно объявила Имоен. - Отныне ходить Касадору в шлеме. Вы бы видели его лицо, когда он пробудился! Даже не подозревала, что вампир может быть настолько ошарашен! Он, кажется, ещё до сих пор не пришёл в себя от сознания, что ему изменили личность... но утверждает, что так гораздо больше похож на себя, каким был до превращения в немёртвого. Своих вампирских отродий он, впрочем, освобождать не стал - говорит, что мало ли каких дел они могут натворить без хозяина, на них-то шлемов никто не надевал. Но собирается использовать свою власть над отродьями лишь затем, чтобы те не причиняли вреда живым - если речь не идёт о самообороне, конечно. В остальном он не собирается подавлять твою волю, Астарион - или чью-то ещё.
- Что было в склянке? - поинтересовался Астарион, пытаясь осмыслить свалившиеся на него вести. - Я такого в жизни не пробовал.
- Драконья кровь, - пояснила Имоен. - Как известно, драконы - существа разумные, но ведут себя порой так, что героям приходится с ними сражаться. Нередко при этом добытую кровь дракона герои продают алхимикам. Поскольку ты выпил драконью кровь и с тобой ничего плохого не случилось, можешь быть уверен, что кормиться крысами тебя больше никто не заставит.
- Где Дзирт? - Астарион повертел головой. - Он тоже принимал участие в этой... операции по обезвреживанию Касадора?